– Дельфины относятся к самым высокоинтеллектуальным животным, эксперименты зоологов не раз это подтверждали. Абсолютно уникальных качеств и умений у них много, это объективная реальность.

Об их собственных цивилизациях можно только догадываться, но, учитывая уникальные умственные способности этих животных, вероятность этого высока. При этом мы с дельфинами слишком разные существа, главное отличие – отсутствие у дельфинов какой бы то ни было материальной культуры, что в корне противоречит представлениям человека о цивилизации.

В то же время в истории самого человечества были тысячи цивилизаций, не оставивших после себя никаких материальных следов, кроме особого мировоззрения, особой культуры, и, как следствие – особого языка. И если устные цивилизации были возможны даже у людей, с нашими маленькими мозгами, то почему они не возможны у китообразных?

Дельфины и киты уникальны не только наличием большого и сложного мозга, но и способностями в подводной коммуникации, ориентацией в пространстве, фантастическими приспособлениями к жизни в глубинах водного космоса, необъяснимым поведением, высочайшими моральными качествами, колоссальной ролью, которую они играют в морских экосистемах.

Ни одна другая группа животных не преподнесла людям столько загадок.

Дельфины симпатичные, сильные, быстрые. Каждая встреча с ними доставляет человеку радость и ощущение полноты жизни. Лично мне эти ощущения нравятся, и я не вижу смысла от них отказываться. Мне нравится быть рядом с ними.

– Это еще один довод в пользу наличия разума у косаток. Разве не так поступают человеческие матери? Логично сначала подрастить малыша, убедиться в его жизнеспособности, а потом уже думать о следующих детях.

Таковы роли полов, установленные природой. Девочка долго остается в семье, есть достаточно времени на ее выкармливание, обучение, воспитание. А пацан уйдет из семьи в ближайшие годы, и ему в первую очередь надо успеть передать базовые знания. С точки зрения биологии, это очень правильно.

– Наука буксует с трактовкой таких событий, хотя подобные истории попадались на глаза людям десятки раз. Ученые вообще склонны сомневаться во всем и объяснять любое событие самым простым из возможных способов. Это так называемый метод Оккама. Но дельфин – не металлический шарик из опытов, это сложное существо с огромным мозгом и великолепной памятью.

Анализируя поведение этих существ, надо исходить из их способностей и нормальностей. У дельфинов и китов великолепно развиты вкусовые рецепторы, с помощью эхолокации они способны «видеть» предметы насквозь, у них сверхчувствительная кожа, способная ощущать малейшие движения воды.

Так что дельфин способен почувствовать, что детеныш мертв в доли секунды, несколькими способами одновременно, намного быстрее любой человеческой лаборатории. Для самки гибель ее ребенка – однозначно трагедия, шок, депрессия.

– Вы правы, общепризнанных объяснений большинству массовых выбрасываний дельфинов нет, в их объяснении наука не продвинулась пока ни на йоту. Это, кстати, неплохо характеризует уровень наших знаний об океане и биологии существ, живущих рядом с нами.

Мы накопили гигантскую сумму фактов о массовых выбрасываниях дельфинов в стандартной (насколько осталось известно) навигационной или акустической обстановке. Убедились, что в подавляющем большинстве случаев все или почти все дельфины – участники массовых самоубийств бывают здоровы. На мой взгляд, имеется два достаточно реалистичных объяснения.

Первое, примитивное объяснение, таково. Возможно, у китообразных чувство сострадания и потребность в поддержке терпящего бедствие сородича развиты гораздо сильнее, чем чувство самосохранения, блокируя собственные ощущения боли и страха. И если сородич оказался в беде, вся стая пытается ему помочь, они не могут уйти.

«Высокое» объяснение более реалистично: у некоторых коллективных видов дельфинов есть своего рода закон, «табу» – не оставлять своих, в любой смертельной опасности равняться по самому слабому, поддерживать его своим присутствием, а после его смерти умереть рядом.

Абсурдно? С нашей точки зрения – сверхабсурдно. Но именно так они и поступают.

Когда в случаях массового выбрасывания люди спасают дельфинов, те раз за разом разворачиваются и выбрасываются повторно к тем, кто еще на берегу. Поэтому спасатели давно уже выпускают дельфинов только одновременно большими группами, отгоняя их потом с помощью катеров и лодок далеко от берега и организовывая широкое окарауливание берегов.

Интересно, что дельфинов-детей и подростков отогнать от умирающих на берегу или захваченных в плен сородичей достаточно просто, это говорит о том, что инстинктивного механизма самопожертвования у дельфинов скорее всего нет, а правила, моральные установки усваиваются постепенно, в ходе обучения.

Это моя теория, я излагал ее неоднократно, но не испытываю иллюзий, что наука сможет ее принять. Прежде всего потому, что принятие ее переводит сразу несколько видов дельфинов в разряд очевидно разумных существ, имеющих культуру, правила, и в целом возносит дельфинов к инстинктивно-высокоморальным видам, аналогов которым на Земле не существует.

– Скорее всего, свои языки имеются у многих видов китообразных. Наиболее вероятные претенденты – косатки, белухи, афалины, гринды, пятнистые пантропические дельфины, риссо, широкомордые дельфины, малые косатки, из китов – горбачи, кашалоты, гренландские киты. Эти виды очень болтливы.

Для нас, чтобы всласть поговорить с кем-то, лучше всего или сидеть на месте, или стоять, или потихоньку прогуливаться рядом. Киты и дельфины делают так же. Однако что они говорят, мы не знаем.

За 70 лет попыток расшифровать хоть какой-нибудь из их языков мы никуда не продвинулись. Эта тема ждет своего гениального фундаментального исследователя. Возможно, кто-либо из дельфинов и китов предпринимал попытки и пообщаться с людьми, но это осталось незамеченным наукой.

Может быть, разгадка такого взаимонепонимания кроется в несопоставимости скоростей передачи и восприятия сигналов.

Каждый щелчок в информационном сигнале, если растянуть его во времени, имеет неповторимую структуру. И таких «щелчков» в составе «скрипа» или «щебета» в секунду издается до нескольких сотен.

Есть еще одна весьма интересная теория, что они общаются объемными картинками. В этом случае мы, со всей нашей современной техникой, еще более беспомощны.

– Не важнейшая, но очень важная часть, причем неотъемлемая. Когда люди выбили китов, моржей и тюленей в морях и океанах, они обрекли огромные морские пространства, в первую очередь прибрежные воды, где нет сильных течений, на голодный паек.

Продуктивность морей и океанов резко снизилась и почти повсеместно остается низкой до сих пор. Киты выполняют в морских экосистемах девять основных функций и несколько второстепенных.

Главная – подъем питательных веществ с больших глубин. Ежедневно каждый кит поднимает к поверхности с глубины от ста метров до двух километров несколько тонн биогенных веществ. Это обеспечивает высокую продуктивность фитопланктона и зоопланктона, которыми питаются все живые существа в океане.

Сейчас из всех видов крупных китов только один вид – горбач – почти полностью восстановил свою численность, а большинство популяций остаются в депрессивном состоянии.

Нельзя сказать, что жизнь в море без китов невозможна, но она становится бедной. И даже сам вид моря без китов вызывает тоску и грусть у всех, кто знает, каким оно может и должно быть.

Настоящее море должно буквально кипеть рыбой, дельфинами, тюленями, в воздухе всегда должны висеть от пяти до пятидесяти китовых фонтанов, мелькать крылья от сотен до сотен тысяч птиц. Это нормальное, обычное состояние любого прибрежного моря в любой сезон года.

Та безжизненная водная поверхность с абсолютно пустым небом над ней, которую мы сегодня называем морем, – это целиком результат деятельности человека. Я видел настоящее море только на нескольких видео, и с тех пор всю жизнь мечтаю увидеть это воочию.

– Я уверен, что нам удастся сдвинуть проблему с мертвой точки. Наиболее вероятен отказ от китобойного промысла Исландии. Там этот бизнес держится на упертости одного миллиардера, владельца последней китобойной фабрики. Правительство заявило о планах полностью закрыть промысел.

В Норвегии дела обстоят хуже, там китобойный промысел – важный элемент региональной политики, сохранилась весомая прослойка населения, заряженная на продолжение промысла. Но местная молодежь уже не идет в этот бизнес, выступает против, так что перемены могут начаться в любой день.

В Японии хуже всего. Там дело с запретом китобойного промысла выглядит абсолютно безнадежным, но движение за запрет бойни дельфинов в Тайдзи стало по-настоящему массовым. Эта бойня процветает на средства от продажи дельфинов в рабство – в дельфинарии и океанариумы. И она же кормит китобойное лобби в Токио.

Есть еще один промысел – это бойня гринд на Фарерских островах. Он не считается китобойным, а относится к «традиционным». С точки зрения большинства наблюдателей, там тоже все безнадежно. Но мы в Фонде защиты китов считаем, что бойня на Фарерах может быть остановлена, и ищем пути реализации плана.

– Это ужасная трагедия. Я тоже думаю, что без человека тут не обошлось. Это густонаселенный район с развитым сельским хозяйством и промышленностью, в районе гибели тюленей в море впадают две крупных реки. Надеюсь, что причины были найдены, виновные были наказаны. Если нет, то история может повториться.

Вообще же, человек давно уже стал главным определяющим фактором в жизни всех крупных животных на Земле. Морские млекопитающие страдают от людей особенно сильно.

Несколько лет назад мы взялись посчитать основные виды и способы воздействия человека на море, оказывающие сильное влияние на морских млекопитающих (китообразных и ластоногих). Оказалось, их 48. Только основных! Из них 47 оказались безусловно негативными со множеством прямых и побочных отрицательных воздействий. И только один вид деятельности (вэйлвочинг, наблюдение за китами), в зависимости от культуры исполнения, может воздействовать как отрицательно, так и положительно.

Главные негативные факторы – истощающее океан масштабное изъятие биологических ресурсов законное и незаконное, регулярное тотальное разрушение донных биоценозов тралами; попадание морских млекопитающих в рыболовные сети и ловушки; транспортное и круизное судоходство, убивающее китов в результате столкновений, создающее сильное шумовое загрязнение, оказывающее глобальное загрязняющее воздействие; сейсморазведка углеводородов на шельфах морей и океанов.

– Отношусь категорически отрицательно.

Дельфину даже в самом лучшем дельфинарии гораздо хуже, чем человеку в тюрьме, в карцере, и надежды на освобождение нет. Все попавшие туда превращаются в несчастных сирот – слабых, больных, зависимых маугли бетонных или металлических коробок.

Попытка ограничить деятельность этих заведений была предпринята правительством РФ в конце 2019 года (постановление № 1938), но она не получила необходимого развития.

Из зарубежных примеров, на мой взгляд, самый правильный – британский. Там были приняты такие правила содержания, которые, при их выполнении, действительно обеспечивали бы дельфинам и ластоногим хоть сколько-то приближенные к естественным условия проживания.

– Да, я пробовал, вмешивался в эту ситуацию. Закрывать дельфинарии надо. Но к этому надо подготовиться, сначала решить проблему, куда этих дельфинов, белух, косаток, котиков и других девать?

Нужно создать добросовестные реабилитационные центры хотя бы для основных групп арестантов – черноморских афалин и охотоморских белух, запустить реабилитацию и честный выпуск животных, создать убежища для тех, кого окажется невозможно выпустить и так далее, по цепочке. Потом начать последовательное закрытие всех этих тюрем, соблюдая при этом все имеющиеся правила в тех, которые будут продолжать работать, находясь в очереди. То есть нужна толковая программа, финансируемая государством, иначе добра не будет.

– Случай этот полезный, поскольку он ярко высветил проблему. В свою защиту Калниболотский отмечал, что у него нет средств на прокорм дельфинов, и он предпочел выпустить их в море.

Зоозащитники называют это выбрасыванием. Ведь за годы в неволе дельфины утрачивают силу, выносливость, умение охотиться, иммунитет. Но что лучше, заморить дельфинов голодом и болезнями, а потом вывезти их скрытно на свалку (а так случается часто), или все же дать шанс, выбросив в море?

Дельфины недолго оставались у берега, они ушли в море группой, а значит, среди них есть хотя бы одна особь, нацеленная на поиск добычи. Возможно, они смогут восстановить свои силы и способности. Главная для них угроза – человек, которому дельфины привыкли доверять, и рыболовные снасти.

Это полезный прецедент. Первый случай открытого выбрасывания бывших невольников в море! Это высветило проблему: для владельцев дельфинариев нужно создать возможность выйти из ситуации достойно.

А для этого и нужен государственный реабилитационный центр для дельфинов, но не новая тюрьма, а реальная помощь животным, реабилитация, выпуск и поддержка выпущенных дельфинов должны осуществляться качественно, быстро и прозрачно для общественности.

– Могут ли дельфины звать людей на помощь, я не знаю. А вот помогать точно могут, это в их природе, они не раз спасали людей.

Дружба человека с дельфином тоже возможна. Один из ярких примеров – дружба дельфина Фанги из залива Дингл в Ирландии и местным рыбаком Джимми Фланнери. Однако, по-моему, дружба с людьми для дельфина – опасная штука. Она почти всегда заканчивается для дельфина плохо.

Многие современные исследователи и защитники китов придерживаются такой же точки зрения, поэтому хоть и проводят все свое время рядом с дельфинами, но на глаза им стараются показываться как можно реже, чтобы не мешать их жизни.

– Это большой вопрос, скажу главное. Из китов все хорошо только у малого полосатика (кита минке), его численность близка к нормальной, а также у горбача – этот вид повсеместно быстро восстанавливается, и численность одной из его популяций (южноафриканской) приблизилась к или уже достигла докитобойного уровня.

Потихоньку растет численность финвала в северной Атлантике. А у дельфинов, белух, нарвалов, морских свиней почти повсеместно идет сокращение численности, хотя локальные эффекты кое-где приводят к незначительному росту численности. Из-за потепления климата многие виды смещаются в полярные и приполярные районы, покидая все более бедные южные воды.

Нужно создать множество маленьких морских охраняемых территорий, обеспечивающих китам и тюленям спокойствие, в первую очередь в районах с большим морским трафиком.

В целом надо бы оставить китам и всем остальным морским животным хотя бы треть мирового океана и больше там не хозяйничать. Тогда, может быть, и Земля выживет, и даже мы сами. Так что работы у экологов, у всех, кто пытается защищать океаны и морскую жизнь, – непочатый край.