У КИТОВ НЕТ ГОЛОСА
Китобойный промысел был особенно прибыльным в XIX веке, когда из прочных и упругих китовых усов изготавливали предметы роскоши: кринолины, зонтики, хлысты, корсеты. Сегодня подобные сетки производят из стали.
Большинство продуктов китобойного промысла можно заменить, но никакой суррогат не выдать за китовое мясо. Оно веками составляло основу рациона японцев, которые начали переходить на курицу и другое высокобелковое мясо лишь в 60-х годах XX века. На Западе китовое мясо почти не едят — это ресторанный деликатес, который никогда не был жизненно важной пищей.
Красное мясо китов — продольные мышцы. Нежное у молодых особей, оно содержит 21% белка и 8% жира. Больше белка в мясе из-под брюшных борозд — 41 г и 400 ккал соответственно. Для сравнения, на 100 г говядины приходится 20,1 г и 133 ккал соответственно.
Сегодня годовая норма потребления китового мяса за год — 50 г на одного взрослого японца.
На каких китов и где продолжают охоту?
Группа анонимных хакеров в 2015 году обрушила серверы пяти правительственных сайтов Исландии. Цель хакерской атаки — прекращение добычи китов. Видео, выложенное в открытый доступ, транслирует: «У китов нет голоса. Мы будем голосом для них. Пришло время напомнить: нас ждет вымирание. Пришло время сказать Исландии: мы не будем стоять в стороне».
Но Исландия — не единственная страна, официально разрешающая охоту на китов. Практику поддерживают Норвегия и Япония, через воды которых проходят стаи некоторых видов. Население этих государств считает ловлю животных варварством, но суда продолжают уходить в море за огромной добычей.
В Исландии охотятся на малых полосатиков и финвалов, причем последний относится к уязвимым видам под статусом VU. В том же 2015 году добыли 229 полосатиков и 154 финвала, точно по квоте, установленной Министерством рыболовства и сельского хозяйства.
Мясо, вылавливаемое в Антарктических водах, доставляется в Японию, где блюда из китов — часть традиционной кухни. В Исландии такую пищу потребляют только туристы: примерно 40% заказывают в ресторанах китов. Их ловля практически бесполезна для исландцев: ни полосатики, ни финвалы не угрожают рыбам, которых исландцы действительно потребляют в качестве еды. Зато продажа будет выгодной: туша малого полосатика стоит $85 тыс.
Малые полосатики не находятся под угрозой исчезновения. В водах обоих полушарий живет более 100 тыс. особей. Они хорошо размножаются и быстро восполняют потери. При этом финвалы находятся под угрозой исчезновения, и основная причина возможного умирания — необоснованно большой вылов финвалов в XIX-XX веках.
Женьева Деспорт из Северо-Атлантической комиссии по рыболовству считает: «Нет причин волноваться о популяции в Исландии — все стабильно в долгосрочной перспективе». Как это возможно на фоне мирового статуса финвалов?
Международный союз охраны природы оценивает мировую популяцию каждого конкретного вида. Местная популяция может оказаться вполне здоровой и многочисленной, что и позволяет ловить ее представителей в рамках квоты. Сегодня в водах Исландии и Гренландии примерно 22 тыс. особей. Примерно столько забивали за один сезон в 1938 году.
Правительство Исландии не находит причин запретить китобойный промысел, служащий для поддержания культурных традиций и поддерживающий экспорт. Такой же позиции придерживается Япония. Страна продолжает добычу китов «в целях научного исследования», и это допускается IWC.
Японские исследования не приносят результатов: всего 152 публикации в рецензируемых журналах с 1994 года. При этом меньше половины — в международных ресурсах. Остальная часть — сообщения или статьи в местных изданиях на японском языке. Киты, добываемые для «исследований», оказываются на ресторанных тарелках. Более того, доклад 2013 года показал — китобойный промысел не приносит прибыли и субсидируетсяправительством Японии.
Япония — самый непостоянный член IWC. Впервые мораторий был обжалован государством в 1982 году, сразу после принятия, а затем коммерческая ловля китов то прекращалась, то начиналась опять. Последний выход из организации состоялся в конце 2018 года: уже в июле 2019-го Япония открыто возобновиткитобойный промысел.
Сегодня 60% японцев выступают за продолжение добычи китов, их потребление и продажу мяса на экспорт. При этом кит составляет основу рациона лишь 4% жителей, а 37% вообще не пробовали китового мяса никогда.
Японцы охотятся на горбатых китов, малых полосатиков, кашалотов и серых калифорнийских китов. Этим видам не грозит вымирание: их относят к классу LC с наименьшей вероятностью исчезновения. В Тихом океане охотятся на и без того уязвимых финвалов и японских китов, представителей рода южных китов (Eubalaena).
Близкими родственниками Eubalaena считают гренландских китов, обитающих в северных водах. В Красной книге России они считаются исчезающим видом, потому что их популяция в Охотском море постоянно снижается — ученым известно о примерно 400 особях. При этом некогда гренландские киты обитали в водах рекордсменов-китобоев, Норвегии и Голландии. Сегодня вид полностью оттеснен в зону Тихого океана.
Третья страна, в которой разрешен китобойный промысел — Норвегия. Сегодня ее флот насчитывает 11 китобойных судов: в 1950 году их было 350. При этом максимальная квота на вылов китов — 999 особей любых видов. Китобои не выполняют и половины.
Наличие большой квоты и маленького улова объясняется падением популярности китового мяса и усложнением процесса добычи. Малые полосатики уходят в более северные широты, куда китобойные суда не пробираются из-за льда. Раньше животные не могли достигнуть арктических территорий, но сегодня благодаря глобальному потеплению киты могут находиться в некогда ледяных водах.
Суммарное число китов, выловленных после введения моратория — 55 тыс. особей. Из них 26 тыс. было продано в рамках коммерческого вылова, и Норвегия лидирует по продажам — 13 тыс. особей.
Почему промысел, поддерживаемый не спросом, а субсидиями правительств, продолжает существовать? Это попытка сохранить традиции, от которых отказываются и сами местные жители. Китобойный промысел перестает окупаться: на рынке появляются аналоги товаров, некогда получаемых лишь от китов. Трулс Гловсен, глава Гринписа Норвегии, считает: «Стоит принять логичные выводы принятия моратория IWC. Нет ни местного рынка, ни экспорта — это ненужная и устаревшая отрасль промышленности, принадлежащая прошлому. Ее лоббируют, но рационального объяснения убийству китов найти нельзя».
Могут ли исчезнуть киты, охота на которых уже прекратилась?
Нет уверенности, что после прекращения охоты на исчезающие виды их популяция восстановится. В российских водах, в Беринговом и Охотском морях, кормится примерно 400–500 особей японского кита, и такая популяция не может считаться большой. Угроза окончательного исчезновения появляется в тот момент, когда количество самок опускается ниже 50. Проблема в том, что установить точное число особей и их пол сложно технически, а потому и финансово.
Ученые руководствуются приблизительными оценками популяций, но существующие прогнозы можно назвать позитивными. Численность кашалотов уже вернулась к уровню XVII века, восстановление популяции финвалов займет еще 20–40 лет, а сейвалы, некогда заменившие синих китов и финвалов, выйдут из класса EN через 20–25 лет.
Исчезновение угрожает самым редким и ценным синим китам, чья минимальная численность в 650 особей была отмечена в 1964 году. Сегодня их запрещено убивать в любых водах, вне зависимости от отношения к мораторию IWC. Защитники китов надеяться, что строгий запрет будет расширен для всех китообразных.
Большинство продуктов китобойного промысла можно заменить, но никакой суррогат не выдать за китовое мясо. Оно веками составляло основу рациона японцев, которые начали переходить на курицу и другое высокобелковое мясо лишь в 60-х годах XX века. На Западе китовое мясо почти не едят — это ресторанный деликатес, который никогда не был жизненно важной пищей.
Красное мясо китов — продольные мышцы. Нежное у молодых особей, оно содержит 21% белка и 8% жира. Больше белка в мясе из-под брюшных борозд — 41 г и 400 ккал соответственно. Для сравнения, на 100 г говядины приходится 20,1 г и 133 ккал соответственно.
Сегодня годовая норма потребления китового мяса за год — 50 г на одного взрослого японца.
На каких китов и где продолжают охоту?
Группа анонимных хакеров в 2015 году обрушила серверы пяти правительственных сайтов Исландии. Цель хакерской атаки — прекращение добычи китов. Видео, выложенное в открытый доступ, транслирует: «У китов нет голоса. Мы будем голосом для них. Пришло время напомнить: нас ждет вымирание. Пришло время сказать Исландии: мы не будем стоять в стороне».
Но Исландия — не единственная страна, официально разрешающая охоту на китов. Практику поддерживают Норвегия и Япония, через воды которых проходят стаи некоторых видов. Население этих государств считает ловлю животных варварством, но суда продолжают уходить в море за огромной добычей.
В Исландии охотятся на малых полосатиков и финвалов, причем последний относится к уязвимым видам под статусом VU. В том же 2015 году добыли 229 полосатиков и 154 финвала, точно по квоте, установленной Министерством рыболовства и сельского хозяйства.
Мясо, вылавливаемое в Антарктических водах, доставляется в Японию, где блюда из китов — часть традиционной кухни. В Исландии такую пищу потребляют только туристы: примерно 40% заказывают в ресторанах китов. Их ловля практически бесполезна для исландцев: ни полосатики, ни финвалы не угрожают рыбам, которых исландцы действительно потребляют в качестве еды. Зато продажа будет выгодной: туша малого полосатика стоит $85 тыс.
Малые полосатики не находятся под угрозой исчезновения. В водах обоих полушарий живет более 100 тыс. особей. Они хорошо размножаются и быстро восполняют потери. При этом финвалы находятся под угрозой исчезновения, и основная причина возможного умирания — необоснованно большой вылов финвалов в XIX-XX веках.
Женьева Деспорт из Северо-Атлантической комиссии по рыболовству считает: «Нет причин волноваться о популяции в Исландии — все стабильно в долгосрочной перспективе». Как это возможно на фоне мирового статуса финвалов?
Международный союз охраны природы оценивает мировую популяцию каждого конкретного вида. Местная популяция может оказаться вполне здоровой и многочисленной, что и позволяет ловить ее представителей в рамках квоты. Сегодня в водах Исландии и Гренландии примерно 22 тыс. особей. Примерно столько забивали за один сезон в 1938 году.
Правительство Исландии не находит причин запретить китобойный промысел, служащий для поддержания культурных традиций и поддерживающий экспорт. Такой же позиции придерживается Япония. Страна продолжает добычу китов «в целях научного исследования», и это допускается IWC.
Японские исследования не приносят результатов: всего 152 публикации в рецензируемых журналах с 1994 года. При этом меньше половины — в международных ресурсах. Остальная часть — сообщения или статьи в местных изданиях на японском языке. Киты, добываемые для «исследований», оказываются на ресторанных тарелках. Более того, доклад 2013 года показал — китобойный промысел не приносит прибыли и субсидируетсяправительством Японии.
Япония — самый непостоянный член IWC. Впервые мораторий был обжалован государством в 1982 году, сразу после принятия, а затем коммерческая ловля китов то прекращалась, то начиналась опять. Последний выход из организации состоялся в конце 2018 года: уже в июле 2019-го Япония открыто возобновиткитобойный промысел.
Сегодня 60% японцев выступают за продолжение добычи китов, их потребление и продажу мяса на экспорт. При этом кит составляет основу рациона лишь 4% жителей, а 37% вообще не пробовали китового мяса никогда.
Японцы охотятся на горбатых китов, малых полосатиков, кашалотов и серых калифорнийских китов. Этим видам не грозит вымирание: их относят к классу LC с наименьшей вероятностью исчезновения. В Тихом океане охотятся на и без того уязвимых финвалов и японских китов, представителей рода южных китов (Eubalaena).
Близкими родственниками Eubalaena считают гренландских китов, обитающих в северных водах. В Красной книге России они считаются исчезающим видом, потому что их популяция в Охотском море постоянно снижается — ученым известно о примерно 400 особях. При этом некогда гренландские киты обитали в водах рекордсменов-китобоев, Норвегии и Голландии. Сегодня вид полностью оттеснен в зону Тихого океана.
Третья страна, в которой разрешен китобойный промысел — Норвегия. Сегодня ее флот насчитывает 11 китобойных судов: в 1950 году их было 350. При этом максимальная квота на вылов китов — 999 особей любых видов. Китобои не выполняют и половины.
Наличие большой квоты и маленького улова объясняется падением популярности китового мяса и усложнением процесса добычи. Малые полосатики уходят в более северные широты, куда китобойные суда не пробираются из-за льда. Раньше животные не могли достигнуть арктических территорий, но сегодня благодаря глобальному потеплению киты могут находиться в некогда ледяных водах.
Суммарное число китов, выловленных после введения моратория — 55 тыс. особей. Из них 26 тыс. было продано в рамках коммерческого вылова, и Норвегия лидирует по продажам — 13 тыс. особей.
Почему промысел, поддерживаемый не спросом, а субсидиями правительств, продолжает существовать? Это попытка сохранить традиции, от которых отказываются и сами местные жители. Китобойный промысел перестает окупаться: на рынке появляются аналоги товаров, некогда получаемых лишь от китов. Трулс Гловсен, глава Гринписа Норвегии, считает: «Стоит принять логичные выводы принятия моратория IWC. Нет ни местного рынка, ни экспорта — это ненужная и устаревшая отрасль промышленности, принадлежащая прошлому. Ее лоббируют, но рационального объяснения убийству китов найти нельзя».
Могут ли исчезнуть киты, охота на которых уже прекратилась?
Нет уверенности, что после прекращения охоты на исчезающие виды их популяция восстановится. В российских водах, в Беринговом и Охотском морях, кормится примерно 400–500 особей японского кита, и такая популяция не может считаться большой. Угроза окончательного исчезновения появляется в тот момент, когда количество самок опускается ниже 50. Проблема в том, что установить точное число особей и их пол сложно технически, а потому и финансово.
Ученые руководствуются приблизительными оценками популяций, но существующие прогнозы можно назвать позитивными. Численность кашалотов уже вернулась к уровню XVII века, восстановление популяции финвалов займет еще 20–40 лет, а сейвалы, некогда заменившие синих китов и финвалов, выйдут из класса EN через 20–25 лет.
Исчезновение угрожает самым редким и ценным синим китам, чья минимальная численность в 650 особей была отмечена в 1964 году. Сегодня их запрещено убивать в любых водах, вне зависимости от отношения к мораторию IWC. Защитники китов надеяться, что строгий запрет будет расширен для всех китообразных.